О том как Петра Великого подменили
часть IV

1. Различия во нешности царя до и после поездки
2. Разная одежда царя до и после поездки
3. Отличия во взглядах на веру до и после поездки
4. Пропавшая дипломатическая миссия (что бы это ни значило)
5. Личное участие возвратившегося Петра в казнях
6. Необычные навыки и новая система ведения боя
7. Великолепное знание голландского языка
8. Казнь царевича Алексея и избавление от близких родственников
9. Введение новой системы передачи власти
10. Исчезновение библиотеки Ивана Грозного

Вычеркнутые пункты - это те, что мы уже разобрали в предыдущих статьях.

Пунктик этот в разбираемой статье лишен даже попытки на аргументацию. Это даже не доказательство, а просто некое утверждение, заканчивающееся вопросом. Приведу его почти полностью:

Пока царь путешествовал по Европе, случился стрелецкий бунт. Стрельцы — участники военных походов 2 года не были дома и отправили к Петру в Европу посыльных со своими чаяниями. Однако, посыльные были схвачены и наказаны. В народе тут же заговорили о подмене царя и заточении его в Стекольме — нынешнем Стокгольме. Стрельцы взбунтовались. «Петр» по приезду не только жесточайшим образом подавил бунт, но и лично участвовал в казнях. Царь-палач — такое было просто немыслимо. Что должно было случиться, что Петр лично убивал тех, кого знал лично и кто служил ему верой и правдой много лет?

Начнем с того, что немыслимым здесь является не только царь-палач, но и сама поездка Петра в Великое Посольство. Причем об этом автор разбираемой публикации говорит сам, когда приводит слова из сочинений инженера Нартова, дескать, до Петра Великого ни один государь таковых поездок не предпринимал (об этом см. в предыдущих публикациях)

И, если следовать логике сторонников подмены, то получится, что Петра подменили еще до поездки. И в Посольство поехал не настоящий Петр, а его двойник, которого там еще раз подменили...

Тем не менее, личное участие Петра Алексеевича в казнях стрельцов - это действительно из ряда вон. Впрочем многое из деяний Петра Великого можно было бы отнести к этой же категории. Но если углубиться в знакомство с детством Петра, то становится очевидным, что это своего рода компенсация за перенесенные в юном возрасте потрясения.

У папы Петра Первого, которого звали Алексей Михайлович (по прозвищу "Тишайший") было две жены. Первая жена, по имени Мария Ильинична, принадлежала к роду Милославских. Она родила государю аж 13 детей. После кончины первой жены в 1669 году, государь некоторое время пожил вдовцом, а после женился во второй раз. На представительнице рода Нарышкиных - Наталье Кирилловне. От этого брака Алексей Михайлович настругал ещё троих детей, среди которых был и будущий император Пётр.

После смерти царя Алексея Михайловича, престол унаследовал его сын от первого брака Фёдор. Но этот Фёдор был нездоров. Настолько, что умер в 1682 году в возрасте 20 лет. И наследника не успел объявить.

Так между семьями Милославских и Нарышкиных начинается драка за трон. Партия Милославских хотела видеть на престоле кого-то из детей от первого брака, а партия Нарышкиных, понятное дело, стремилась посадить наследника от второго брака.

Сперва, в результате всяческих подковёрных интриг, верх одержали Нарышкины и царём был объявлен Пётр Алексеевич. Милославские же оказались несогласны с таким положением дел, поскольку вполне себе здравствовали некоторые дети от Марии Ильиничны, то есть наследники от первого брака. А уж у этих прав-то побольше будет, чем у Петра.

Партия Милославских привлекает на свою сторону стрельцов, которые к тому моменту уже немного созрели для большой бучи, так как были недовольны произволом своих полковников. Так начинается первый стрелецкий бунт. В результате которого царями объявляются одновременно два наследника - малолетний царевич Иван Алексеевич (от партии Милославских) и малолетний царевич Пётр Алексеевич (от партии Нарышкиных). Всё это происходит в том же 1682 году.

Регентшей при этих двух царях объявляется царевна Софья Алексеевна - одна из дочерей Алексея Михайловича Тишайшего от первого брака. Эта Софья в к тому времени уже была вполне себе взрослой дамой (она-то и воглавляла партию Милославских). И она же стала фактической государыней. До той поры, пока её царствующие братья не подрастут и не начнут проявлять признаки самостоятельности.

И всё бы ничего, да вот только буча эта сопровождалась весьма красочными мероприятиями.

Стрельцы воврались в дом, где жил Пётр с матерью и другими родственниками, угрожая убить всех, кого найдут. Особенно они хотели видеть дядю Петра Первого - боярина Ивана Кирилловича (младшего брата Натальи Кирилловны). Стрельцы считали, что Иван Нарышкин сам претендовал на царский трон и вроде бы даже примерял на себя шапку Мономаха. На глазах малолетнего Петра (ему тогда было 10 лет) стрельцы буквально растерзали Ивана Кирилловича, который добровольно пошел на эту казнь, лишь бы оставили в живых малолетнего царевича.

Тут же, не менее жестоко и с тем же огоньком стрельцы порвали в клочья еще одного человека - Матвеева Артамона Сергеевича, который был сторонником партии Нарышкиных. На всё это юный Пётр смотрел, стоя на крыльце дома рядом со своей матерью. Страшно представить - что чувствовал в тот момент этот ребёнок. Именно после пережитого в тот день ужаса у будущего императора начался нервный тик, с которым он прожил всю жизнь. Герцог Сен-Симон, который встречался с Петром в 1717 году в Париже, в своих воспоминаниях указывал, что царь всё время гримасничал.

Пережитое потрясение навсегда оставило отпечаток не только на лице будущего императора, но и сказалось на его психическом здоровье. В минуты сильного волнения (гнева) царь становился нехорош. Мог схватиться за оружие и начать рубать как за здрасте. В письмах Петра Великого встречаются моменты, где он просит прощения за подобные поступки, дескать, если кому нанёс увечья или поранил, то не со зла, ибо себя не мог блюсти.

Стоит ли удивляться, что когда во время Великого Посольства до Петра Алексеевича дошла весть о новом стрелецком восстании, Пётр тут же свернул свою поездку и рванул домой. И хотя восстание было подавлено еще до того, как Пётр успел вернуться, он по возвращении потребовал более тщательного расследования с последующим наказанием всех причастных.

И когда начались казни Пётр лично отрубил головы пятерым стрельцам. Странно, что всего лишь пятерым. И странно что он не принялся крошить обречённых в капусту, а ограничился лишь головами. В конце этого пункта в разбираемых публикациях задается вопрос:

Что должно было случиться, что Петр лично убивал тех, кого знал лично и кто служил ему верой и правдой много лет?

Как видим из рассказанного выше, верой и правдой стрельцы служили далеко не все и далеко не всегда. Даже если Пётр и был знаком с теми, кого казнил в тот день сам, то что это меняет? Наоборт - принять решение отрубить головы своими собственными руками, тем, кого он знал лично - было как раз в духе Петра Великого. Ибо нефиг. Кроме того, Пётр распорядился, чтобы другие бояре последовали его примеру, что и было исполнено. Так что, рассказывая о немыслимом царе-палаче нельзя забывать и немыслимых о палачах-боярах. Этому имеется немало свидетельств, но разве же о?б кто упоминает?