Понятно, что тот же Томас (как и многие немецкие исследователи обращавшиеся к этим рукописям позднее) и не сомневался в зависимости текста Хемница, в том числе и в этом сюжете, от текста Латома, которому он, очевидно, отдавал приоритет5. Текст Хемница, однако, имеет здесь и явные отличия. Можно ли выяснить их происхождение?
Попробуем. Относительно формы имени Eruwar отмечу, что, поскольку в сокращённой редакции оригинала, согласно Фоссу, представлен каноничный Truwar, Eruwar Беселиновой
копии – не что иное, как ложно интерпретированное рукописное готическое заглавное «T»6. Форма Siwar, на мой взгляд, указывает на особенности рукописного стиля Латома. В копии Беселина 1694 г. приводятся формы Sinors, Sinar, однако, как показано выше, текст Латома есть близкий к оригиналу пересказ Герберштейна, следовательно, автор располагал формами
из изданий сочинения барона – Sinavs, Sinav. Полагаю, Беселин прочёл рукописное v как r. Хемниц работал с рукописью Латома раньше Беселина и, видимо, совершил ту же ошибку. Кроме того, он не смог правильно прочитать символ n. Дело в том, что в готическом рукописном письме v и w могли иметь похожий вид. И такое изображение вполне может быть принято за n, и наоборот. Так, видимо, появился Сивар, попавший, в конце концов, к Ксавье Мармье. У французского писателя он оказывается князем Пскова, а не Белоозера, чему тоже находится соответствие в тексте Хемница.
Попытка разобраться с источником этих сведений дала несколько неожиданный для меня результат – текст Хемница оказался зависимым от Петра Петрея, уникальные формы имён и обстоятельств которого он использует (Petrejus 1620: 143-145). Я вполне готов был признать, что "труд Петрея можно уверенно исключить из числа источников Хемница" (Меркулов 2015: 67) в смысле текстуальных заимствований, но анализ текста Петрея убедил меня в обратном. Понятно, что Петреева форма Rurich вместо Латомовой Rurick не показательна, Хемниц мог и сам сделать подобное изменение, исходя из своих представлений о грамматике, однако "Ерувар" оказывается князем Bielezoer – хороним, уникальный для текста Петрея, Олег Святославич княжит у печенегов (Fürst über das Pizinger… Land), к которым его отправляет только Петрей, а злосчастный Игорь Старый "был пойман и обезглавлен" (wird gefangen und enthauptet), на чём настаивает тот же Петрей. На менее очевидных мелочах не останавливаюсь. Отмечу, что в первых двух случаях Хемниц сохраняет и формы, приводимые у Герберштейна – Weißensee & Drewlianer Land. Любопытно, что поменяв местами Псков с Белоозером, как и у Петрея, Хемниц не изменил последовательность перечисления князей, и Sinavs, названный у Петрея "третьим братом" именно и только в этом случае, остался на своём месте.
Цитированный выше автор справедливо пишет про Хемница – "весьма сомнительно, чтобы он опирался на идеи Петрея в своей "Генеалогии" (Меркулов 2015: 67). Вне всяких сомнений, Хемницу не было никакого дела до "идей" Петрея, не имеющих никакого отношения к предмету его труда7, он попросту взял у него заинтересовавшие его сведения и, возможно, решение привести перечень потомков Рюрика, в чём, в конце концов, оказался непоследователен. Причина, по которой Хемница могли заинтересовать сведения Петрея, на мой взгляд, проста – он работал в 40-х гг., и вышедший в 1620 г. труд Петрея, человека, подобно Герберштейну, бывавшего в России и писавшего как бы "из первых рук", представлялся свежим и актуальным, а приводимые им сведения более точными8.
Творческий метод Хемница был сполна, как мне кажется, охарактеризован им самим в предисловии, перевод которого помещён в указанной статье (Меркулов 2015: 55-57). Парадоксально, что ни сам автор статьи, ни его рецензенты не придают этому весьма характерному тексту особого значения.
Перевод, на мой взгляд, не везде точен, но реальному смыслу текста это особо не вредит, даже там, где, как мне кажется, сознательно выбирался менее очевидный вариант. Указав благосклонному читателю, что начинает родословие с Антюра, Хемниц признаёт, что за временнóй глубиной и подробностью его сведений, иные сочтут его несерьёзным, косвенно указывая на очевидное Бангертово nullis veteris Historiae indicies conflat. Но меня это не смутит, продолжает он, и пусть читатель (благосклонный) не удивляется этому, ибо "рассмотрев Methodum всех писателей, бывших у меня под рукой, я за кем последовал, а кого, по необходимости, и дополнил или исправил". Далее, указав источник своего вдохновения, о коем мы поговорим ниже, Хемниц выражает надежду, что в дальнейшем ему удастся использовать в работе9 подробные древние хроники, ибо "сейчас приходится подобно слепцу двигаться на ощупь".
По сути, автор признаётся, что, не имея под рукой доказательств историчности Антюра, он отредактировал "на ощупь" труды предшественников. Признание Хемница не должно удивлять, ибо в условиях тогдашней ограниченной читательской аудитории он обращался по преимуществу к своим же коллегам, откровенно морочить которых было бы некрасиво. Примеры дополнений и исправлений Хемница видны и в рассматриваемом нами фрагменте текста: он добавляет, например, известных по Фульденским анналам Гостомысла (844) и Табемысла (862), приписывая, однако, первого к Цедрагу, а второго к первому, что никакими источниками не подтверждается. Об исправлениях в рассказе о братьях-варягах сказано выше, дополнение же, поначалу сделанное здесь Хемницем – перечень первых потомков Рюрика, – было им затем отвергнуто.
"Некий документ 1418 года" (Меркулов 2015: 60), давший Хемницу уверенность в праве дополнять и исправлять своих предшественников, не что иное, как письмо гавельбергского епископа Отто фон Рора императору Сигизмунду от 4 мая 1418 г., подтверждающее право представителей семейства Верль именоваться "князьями", а не просто "господами", как было дотоле. Этот пергаменный лист лежит в шверинском архиве по сию пору, на нём подпись Отто, печать фон Роров, запись нотариуса – всё как положено. Епископ пишет, что по поручению Балтазара фон Верля, правителя Верля, Гюстрова и Варена, служащие двух монастырей – Добертина (так! не Доберана) и Нойенкампа – представили ему книги, написанные старым письмом и содержащие die Chronik der ehemaligen Könige (regum), Häuptlinge (regulorum) und Fürsten (principum) der Wenden, перечисление племён, которыми названные управляли, описание их владений, откуда и следует, что предки Верлей принадлежали к королевскому роду (de regia stirpe) и ныне здраствующие представители семьи являются их потомками по прямой линии и, следовательно, имеют право пользоваться титулом принцев (Lisch 1846: 5, 330-332).